Приятной наружности женщина с экрана старого телевизора провожает ладонью проносящиеся мимо облака и, с обворожительной улыбкой, просит жителей Колорадо одеваться теплее, ведь дождливый антициклон будет удерживать аномальный для сентября холод и липкую влажность ещё как минимум сутки. 

Завтрашние показательные выступления в Денвере были важны настолько, что Джеки была готова идти сквозь и огонь, и воду, и никакой антициклон не был способен её остановить.
Спустив все заработанные деньги на возможность участия, она напрочь позабыла о необходимости оплатить дорогу, поэтому автобус, арендованный для доставки участников из Фроузен Пирс, отбыл утром без неё, намереваясь предоставить спортсменам время для знакомства со льдом до завтрашнего дня.
Большую проблему Джеки в этом не увидела и была готова искать автомобильных попутчиков через доступный онлайн-сервис, благо  горнолыжный курорт — не самое забытое Богом место, и её даже не останавливали зловещие  рассказы Элой о маньяках и убийцах, только и ждущих, пока в их машину сядет хорошенькая незнакомка, но объективно Джеки понимала: едва ли уже родился человек, способный встать между ней и фигурным катанием.
Впрочем, пока она выискивала попутчика до Денвера, отчаянно списываясь с каждым первым, Элой решила её проблему самостоятельно, убедив отца в маленьком путешествии. Джеки была настолько растрогана и удивлена, что ещё несколько минут висла на её шее, осыпая благодарностями и словами о любви, искренности в которых едва ли кто-то бы смог усомниться.

Дорога занимала несколько часов, но неблагоприятные погодные условия вынуждали сбавить темп. Проливной дождь стеной омывал землю, трасса расплывалась в лобовом стекле, а машину то и дело вносило в опасную колею. Поэтому было принято решение переждать и отправиться в Денвер утром. Лучше запоздать и явиться к началу, чем не явиться вообще.
Не сказать, что Джеки всецело одобряла это решение, но чувство благодарности не позволяло ей выступить с аргументами против.

Небольшое одноэтажное здание, явно устаревшее по постройке, должно было стать их пристанищем на эту ночь.

Джеки щёлкает пультом, и телевизор выключается: маленькая комната погружается в тёмно-синий полумрак, со стороны единственного окна рассеиваемый тёплыми оранжевыми лучами фонарей, расположенных по периметру дорожного мотеля.
Свернувшаяся под боком Элой что-то невнятно бормочет сквозь сон и недовольно отворачивается, будто Джеки оскорбляет её собственной бессонницей. Сдвинутые кровати открывают простор для манёвров и создают видимое ощущение безопасности — руку протяни и вот она, рядом, вне зависимости от хлипкого замкам на входной двери.

Стук по крыше моросящего дождя прекращается, а живот Джеки издаёт жалобное голодное урчание. Она складывает руки сверху, вспоминая, что последний ягодный батончик пал смертью храбрых ещё в машине, и пытается переждать острый приступ голода, сковавший внутренности.
Спустя несколько минут она сдаётся: часы показывают половину второго ночи, но организму не прикажешь, и каждая новая попытка Джеки не есть после семи заканчивалась увлекательным путешествием до кухни глубокой ночью. Ждать до завтрака не имело смысла, шансы уснуть скатывалась и вовсе к нулю, а придорожная забегаловка, насколько её вывеска отложилась в памяти Джеки, работала круглосуточно: оно и понятно, ведь дорожный трафик не засыпал.

Она вылезает из-под толстого одеяла, ощущая разницу температур, даже несмотря на натянутый тёплый свитер, заботливо укутывает им подругу, и ловко натягивает ботинки. Несколько секунд Джеки копошится с длинными шнурками, пытаясь их нащупать в темноте, но победоносно распрямляется, пихает в задний карман джинсов телефон, надеясь, что бесконтактная оплата знакома торговым представителям в этой дыре, и хватает висящую на одиноком металлическом крючке парку. 
Ткань изолирует тепло, но Джеки не застёгивается, торопясь навстречу сытному мясному бургеру и картошке фри — желанность встречи тут же подтверждается одобрительным урчанием.
Набросив на голову капюшон, Джеки тихо прикрывает за собой дверь, чтобы не разбудить подругу, и спускается вниз, выходя на дорожку, тянущуюся вдоль небольшого пологого спуска к местному озеру, являющемуся сомнительной достопримечательностью на буклете мотеля. На противоположном конце одноэтажного строения она видит невысокий торговый автомат, пестрящий разноцветными обёртками шоколадок и вафель, и при желании Джеки могла бы поступиться, выторговав у него пару батончиков или чипсы, не утруждая себя походом до забегаловки, но шумная компания возле автомата не взывает в ней доверия.
До неё доносятся отголоски чужих разговоров, с изобилием сленга и ругательств, а затяжные гласные свидетельствуют о подвыпившем состоянии говорящих. Сначала Джеки думает вернуться, искренне не желая навлекать на себя беду. В конце концов, компания явно местная, а от местных, тусующихся в пределах мотеля, разве следует ожидать чего-то, кроме проблем? Она хорошо помнит новостные сводки, в которых не раз встречалась информация об ограбленных туристах хулиганами маленьких захолустных городков, ведь нет ничего проще, чем поживиться имуществом приезжих, планирующих задержаться на одну ночь. И всё же, подумав ещё, Джеки решает не уступать внезапно вспыхнувшим опасениям, цепляясь за остатки благоразумия: она не похожа на богачку, из карманов которой сыплются бриллианты.

Сунув руки в карманы, ощущая, как те начинают леденеть, она ускоряет шаг и почти уже ровняется с компанией, облюбовавший торговый автомат, как слышит заливистый свист, и разговор ребят стихает.
Джеки игнорирует очевидный способ привлечь её внимание и резко меняет курс, решив срезать расстояние до забегаловки через пологий склон.

— Эй, коротышка!

Джеки старательно подавляет тут же возникшее раздражение, продиктованное глупой обидой на незнакомца. Да, она невысокая, да, она не всегда дотягивается до самой дальней полки в торговом центре — будут ли какие-то более оригинальные шутки относительно её роста?
Недостатки собственной внешности Джеки оправдывала тем, что её размер, во всех смыслах, идеально подходил для фигурного катания. Худая, невысокая и с узкими плечами, она смотрелась на льду изящно и испытывала меньше проблем в попытках освоить очередной элемент, чем счастливые обладательницы среднего роста.

— Ну же! Составишь нам компанию?

Её попытка побега не венчается успехом, потому что голоса приближаются и через несколько секунд она слышит глухой топот и уворачивается от попытки приобнять себя за плечи нагнавшим её мальчишкой. 

— Куда ты так спешишь?
— И правда, посмотри, какая дивная ночь!

Джеки недобро хмурится, когда распознаёт в воздухе исходящий от её новых знакомых аромат дешёвого пива, но не останавливается до тех пор, пока перед ней не вырастают две тощие, но определённо хорошо сложенные фигуры выше её на полторы, а то и две, головы.

— Ты так торопишься... не от нас ли пытаешься сбежать?
— Да, мы что, недостаточно хороши для тебя?

Возрастающее напряжение Джеки ощущает мелкими мурашками по всей коже. Их насмешливые, недалёкие, сделавшиеся такими из-за количества выпитого, лица вызывают в ней то ли страх, то ли отвращение. Она старается уцепиться за последнее, чтобы не выглядеть запуганным зверьком.

— Отлично, ты избавил меня от необходимости произносить это вслух, — она огрызается быстрее, чем успевает подумать, и вызывает бурный компанейский хохот, разносящийся на всю округу, — Проваливайте!

Приказ не доходит до адресатов, и, напротив, они начинают медленно наступать, пытаясь побороть то и дело вспыхивающий в них гогот.

— Ну вот, Митч, мы ей не нравимся. Это всё ты виноват! Ты давно зубы чистил?
— Кажется, это было в прошлую пятницу, не знал, что критерии изменились.
— У нашей новой знакомой требования выше, чем ты привык.
— Быть может, это необоснованно? Вообще-то я всем нравлюсь...

Кто-то сзади сдёргивает с её головы капюшон, и Джеки вспоминает про ещё одного из золотого автоматного трио. Она машинально оборачивается, дёргаясь назад, и отступает ближе к озеру, упираясь ботинками в выложенный вокруг заводи однослойный кирпич. Вода за её спиной шумит под давлением порывистого ветра, а чёрная гладь вызывает только одно желание — как можно скорее оказаться в тёплом номере с Элой.

— Ого! Парни, вам нравятся рыжие?

Она узнаёт первоначальный источник свиста, который высокомерно проигнорировала минутами ранее, и тут же злобно щурится, будто прицениваясь и намереваясь откусить парочку лишних конечностей.

— А тебе нет? Уступаешь?
— Размечтался!

Один из ребят делает резкий выпад, а Джеки проворно отскакивает, балансируя на выложенных кирпичах, между твёрдой почвой и возможностью принять холодную ванну, но забывает про его дружков: один из них, тот, что покрупнее, неожиданно хватает Джеки со спины, сжимая её плечи и прижимаясь к ней, препятствуя её попыткам отстраниться. Его руки прожигают плотную ткань парки, и захват щиплет кожу — следы наверняка украсят её завтра, но это не самое страшное, ведь главное, чтобы завтра наступило.

Голод проходит сам собой, а её захватывает паника. 

Сдёрнувший с неё капюшон, белобрысый мальчишка лет двадцати пяти, — она успевает разглядеть его лицо в слабо дотягивающихся лучах фонарей, — подходит ближе и коряво усмехается на злобно сведённые брови Джеки, не воспринимая её всерьёз. Злость клокочет в её горле невысказанными ругательствами, но страх парализует способность звучать угрожающе.

— А здесь у нас что?

Белобрысый опускает огромные тощие ладони на её талию, прямо поверх куртки, и ведёт ими вниз, намереваясь то ли снять пробу, то ли обыскать её на предмет наличия ценностей. От его близости ей в очередной раз ударяет в нос алкоголь, и Джеки морщится: запах настолько сильный, что в её носоглотке начинает свербеть, но приступ кашля сжирается невозможностью дышать. Неожиданно мальчишка замирает, как-то хитро глянув ей в лицо, — нетрезвый шальной блеск в его глазах не обещал ничего хорошего ни ей, ни любому из тех, кого они встретят после, — его руки забираются ей под куртку, и Джеки враждебно топает ногами, пытаясь отдавить пальцы удерживающему её мальчишке, и извивается, чтобы сбросить с себя чужие руки.
Но руки неспешно прокладывают себе тропинку до её заднего кармана джинсов. 
Новенький золотой гаджет выскальзывает наружу. 

— Эй! Верни на место! — ей не так важен телефон, но упрямое намерение проучить местных придурков яростно вытесняет чувство самосохранения, — Я сдам вас полиции. Вас всех!

Она забавно дёргается, как удерживаемая на месте кукла с распростёртыми руками. Самонадеянная угроза снова вызывает приступ смеха, под демонстративное запихивание её телефона в мужскую куртку.

— Нет, парни, ну вы слышали? Она пугает нас полицией!
— Посмотрим, чем ещё ты можешь с нами поделиться?

По правде говоря, у неё больше ничего и нет, и Джеки совсем не хочется узнавать, что будет дальше, когда это поймут и они.

Отредактировано Jackie Hunt (2021-12-24 00:21:48)